Тамара — Гурджи-Хатуни (серия 2)

Особый интерес вызывает дружба Гурджи-хатун и Джалаледдина Руми. Удивительно, как воспитанная в христианском духе молодая женщина сумела за столь короткий срок постичь сложные философские доктрины и своеобразную трактовку Вселенной в поэзии Руми, полной неясностей и головоломок. Взять хотя бы суждение поэта о том, что противоречия между религиями довольно условны, что цель всех религий заключается в том, чтобы вести людей к истине. «Когда идешь молиться, найди друга. Хоть индуса, хоть тюрка, хоть араба. Не гляди на его внешность, на цвет кожи, прислушайся к его намерениям и стремлениям».

Для грузинки-христианки, попавшей в чуждое окружение, религиозная терпимость Руми была равноценна глотку воздуха. Не исключено, однако, что принцесса была готова к восприятию идей суфизма. Даже если грузинское просвещенное общество не было знакомо непосредственно с суфийскими доктринами, грузинская философская мысль Средних веков опиралась на мистические направления в христианстве и своеобразно интерпретировала их. А воззрения грузинского философа-неоплатоника Дионисия Ареопагита были близки основам суфийского учения, о чем грузинская принцесса, несомненно, знала, и это только усиливало ей симпатии к дервишам братства Мевлеви во главе с Руми.